Мошенники в Херсоне

С начала зарождения общественных отношений рядом с людьми, производившими блага цивилизации, всегда находились те, кто кормился за чужой счёт. Причём за время существования человечества эта отрасль значительно расширила сферу деятельности, а в наше время настолько укрепилась, что даже достигла наивысших высот верховной власти. Потому-то порой нам так тяжело отличить говорливого депутата от простого рыночного кидалы. Херсон в период своего становления также не избежал участи других городов. Уже с первых лет существования город, который строили в основном силами солдат, каторжников и рабочих-переселенцев, наводнили сомнительные личности.

В Херсоне открывались предприя­тия, зарождалась торговля, а значит у работающих появились средства, которыми можно было завладеть. Вполне легально опустошением карманов посетителей занимались кабаки. Особо дурной славой в Херсоне ХІХ века пользовался «Покровский кабак», располагавшийся на обрыве над Днепром позади городского адмиралтейства. Правда, неправедно нажитое добро его владельцам на пользу не пошло: однажды хозяев огра­били и убили, а пустующее здание ещё многие годы пугало прохожих.

Однако главным местом «работы» нечестного люда были всё же городские базары. Там запросто могли объегорить даже «битого» покупателя. Для этого здесь существовала целая армия различных проходимцев. К примеру, известный херсонской полиции в конце ХІХ века аферист Доменко выходил на базар и предлагал публике выиграть пряник, угадав, под каким из трёх напёрстков спрятана горошина чёрного перца. Подельники его, затесавшиеся в толпу под видом зевак, предлагали игру на деньги. Постепенно к ним присоединялись проявляющие инте­рес. Финал игры понятен…

Помимо этой пёстрой братии на базарах действовали шайки перекупщиков-шарлатанов. Ещё на подступах к городу они останавливали крестьянские возы, оптом и порой за бесценок скупали весь товар. Затем добро «перекочёвывало» на телеги покупателей. Причём если это были дрова, то 4–5 купленных возов превращались в 6–7. Специалисты знали, как увеличить объём поленицы, укладывая дрова сучками в середину или же оставляя её пустой. С овсом, пшеницей, ячменем поступали так же, подкладывая под зерно полову и солому. В возы с сеном для большего веса укладывали брёвна или камни.

Перекупщики-единоличники скупали продукцию непосредственно на базарах. Причём действовали так же нахально, как и их более крутые собратья. Для начала, собравшись в группки по несколько человек, «обхаи­вали» товар жертвы, а затем уже без проблем забирали его за копейки у обескураженного крестьянина.

Конечно, всё это в дальнейшем сказывалось на рыночных ценах. А посему херсонское руководство вынуждено было регулировать этот вопрос изданием определённых документов. Так, ещё в начале ХХ века полицмейстер издал постановление: не допускать перекупщиков к закупке жизненно важных продуктов у сельчан и производителей с открытия базара до 10 часов утра и с 17 часов до закрытия.

Были и такие дельцы, которые через трактирных и ресторанных служителей скупали за копейки спитый чай, то есть чайную заварку, уже бывшую в употреблении. Потом её сушили, придавали товарный вид, фасовали и вновь продавали – в основном сельским жителям, соблазняя их низкой ценой.

В 1910 году херсонская газета «Родной край» сообщала о появившемся в одном из сёл аферисте, выдававшем себя за государст­венного чиновника, проводившего «набор девок в солдаты». Желающие могли откупиться, уплатив 10 рублей сговорчивому чиновнику. Впрочем, иным удалось добиться освобождения от «службы» всего за пятёрку. Даже староста приобрёл льготу для дочери – за 30 копеек!

Нередко в городе появлялись сбытчики мнимых кладов, торгующие археологическими подделками. Причём иной раз они были сделаны настолько искусно, что на их крючок попадались даже известные археологи. Так, приобретённый немецким археологом через херсонских «посредников» драгоценный скифский меч, якобы найденный в местном кургане, долгое время являлся жемчужиной музейной коллекции. Впоследствии было установлено, что это всего лишь искусная подделка.

Конечно, высококачественные фальшивки изготовляли для особых афер. Местных же любителей кладов «разводили», особо не церемонясь. Так, в 1912 году в Херсоне задержали крупную группу шарлатанов, предлагавших заезжим крестьянам около тысячи «золотых» монет из старинного клада. На поверку же вышло, что это старые медяки.

Были свои «умельцы» и в среде городских торговцев, подделывавших маркировку на обуви и выдававших второсортные галоши за последний писк моды. А как же – ведь и они терпели убытки от таких же «умельцев»! Нередко в городских газетах появлялись заметки вроде: «В одном из ящиков, полученных владельцем магазина из Петербурга, вместо обуви находился огромный камень». Или же: «Приёмщик агентства, взвешивая ящик, обратил внимание на несоответствие размеров ящика с количеством заявленного груза, вследствие чего заподозрил мошенничество, подтвердившееся при дальнейшем расследовании, обнаружившем вместо чая песок».

Случались «разводы» и более утончённые. К примеру, распространение билетов несуществующих лотерей или продажа «магнетических писем». Такое письмо представляло собой небольшой лист, где на чёрном фоне размещали три розовых пятна, а под ними надпись: «Положить три пальца левой руки на розовые кружки и держать так две минуты. Если розовые кружки почернеют, то производящее опыт лицо находится в нормальном состоянии. Наоборот, если цвет кружков не изменится, следует как можно скорее посоветоваться с опытным врачом относительно состояния своих умственных способностей».

По-видимому, в момент распространения этих листовок очереди к врачам-психиатрам неизменно возрастали, так как «магнетические письма» пользовались среди обывателей повышенной популярностью.

Говоря о шарлатанах и кидалах, нельзя обойти и такую социальную группу, как нищие. С этой древнейшей профессией пытались бороться, однако профессиональное нищенство живо до сих пор. Не помогли даже строгие петровские указы, запрещавшие подаяние попрошайкам под страхом физического наказания. Как следовало из отчёта Российского МВД, сословие нищих делилось на три основные категории: «1. Нищие по необходимости: слепые, калеки, погорельцы. 2. Нищие пропойцы: бесполезные, не способные для работы. 3. Профессио­налы».

Херсонская газета «ЮГъ» писала в 1899 году: «Профессиональное нищенство – ремесло лёгкое и вы­годное. Группа из 2–3 человек подъезжает к селу, оставляет воз и идет под окна, притворяясь слепыми, хромыми, выдумывая разные несчастья, при случае крадут…»

Нищенствовали порой целыми деревнями! С весны до осени крестьянин с семьёй занимался сельхозработами, а по окончании оставляли хозяйст­во под присмотр родственников, а сами нищенствовали. Как говорили в то время, «работал на рукопротяжной фабрике». Причём «нищенский» заработок в иные годы оказывался гораздо выше заработка фабричного или заводского рабочего. К началу посевных работ такие «временно нищие» возвращались домой. Иногда херсонские газеты того периода публиковали любопытную информацию о нищих-профессионалах: «Село Ковердяки Херсонской губернии. Жители этого села живут сравнительно недурно и почти сплошь занимаются нищенством. Девочек посылают учиться нищенству, чем они собирают себе приданое. Не умеющую притворяться и собирать денег неохотно берут замуж… Богатый человек нанимает 3–4 хороших нищих, выдаёт им жалование на год вперед, а выручка – его… Многие, имея дом, лошадь, корову, идут в урожайные губернии нищенствовать… Главная причина этого явления – отсутствие сознания, что руку протягивать стыдно».

Весь этот «люд нечестной» пережил капиталистический и социа­листический строй и прекрасно себя чувствует в нашем – «условно демократическом»…

Источник: издание "Мой город - Херсон"