Исчезнувшие обитатели наших степей

В одном из залов природы Херсонского краеведческого музея посетителей встречают чучела исчезнувших или почти исчезнувших в наших местах видов животных и птиц. А ведь ещё каких-то 100–150 лет назад всё было по-другому, и гибель многих из них без особых трудов можно было предотвратить.

Не станем говорить о мамонтах, носорогах и прочих «допотопных» животных, в изобилии водившихся в древности в наших краях, о чём свидетельствуют обнаруженные в окрестностях Херсона их многочисленные останки. Тем более что к тому времени, когда на высоком берегу Днепра был заложен Херсон, а места эти стали интенсивно обживаться людьми, сих великанов уже не было и в помине.

Во второй половине XIX века самым крупным животным наших бескрайних южных степей была дикая лошадь тарпан. В книге «Жизнь животных» немецкого зоолога Альфреда Брэма, увидевшей свет в 1902 году, читаем: «Тарпан – маленькая лошадь с тонкими, но сильными ногами, бабки которых длинны, довольно длинной и тонкой шеей, сравнительно толстой головой с широким носом, острыми направленными вперёд ушами и маленькими, живыми, огненными, злыми глазами; шерсть их летом коротка, густа, волниста, особенно на задней части, где её можно назвать почти курчавой; зимой, напротив, густа, плотна и длинна, особенно на подбородке, где она образует почти бороду; грива короткая, густая, растёт кустами и курчавая, хвост средней длины. Равномерный соловый, желтовато-бурый и светло-соловый цвет представляет господствующую окраску его летнего покрова; зимой волоса становятся светлее, даже иногда делаются белыми; волоса на гриве и хвосте выглядят сравнительно темнее. Пегих среди них не бывает, вороные же крайне редки».

Составив представление об облике дикой лошади, некогда населявшей наши обширные степи, обратимся к описанию Херсонской губернии, составленному генерального штаба подполковником Александром Шмидтом в 1863 году: «В степи, в дачах селений Явкино, Снигирёвки и Староселья (Заселья?) по свидетельству населяющих их белорусов, пришедших сюда в 1812 году, прежде водились дикие лошади во множестве. Жеребят они старались ловить, желая их обратить в домашних животных, но их чрезвычайная пугливость и прыткость уничтожала все попытки. Диких же взрослых лошадей они стреляли в степи, потому что те съедали и вытаптывали их хлеб».

Далее автор утверждает, что, по свидетельствам крестьян, в 1849 году в этих постепенно обживаемых земледельцами местах доживал свои дни последний табун тарпанов, насчитывавший всего лишь 12 лошадей. К моменту выхода в свет описания Херсонской губернии Шмидта в 1863-м диких лошадей оставалось уже не более пяти голов. Ещё через несколько лет встретить тарпана в херсонской степи было уже невозможно.

В 1913 году в юбилейном отчёте в честь 50-летия образования земства в Херсонском уезде был размещён рисунок дикого коня с подписью: «Сохранилось только одно изображение тарпана, верность которого некоторыми учёными оспаривается».

Тем не менее некоторые исторические источники утверждают, что по крайней мере два диких коня- тарпана были пойманы во второй половине XIX века на территории современной Херсонщины и закончили свой век в неволе Московского и Петербургского зоосадов. Один из этих «дикарей», вошедший в историю как «шатиловский тарпан», будучи ещё несмышлёным жеребёнком, был пойман прямо на околице Херсона и доставлен Иваном Шатиловым в Москву. Подросший жеребёнок был сфотографирован тем же Шатиловым, и фото это ныне является практически единственным снимком, запечатлевшим тарпана (см. фото). Вот только, несмотря на собранные Шатиловым доказательства, чистопородность последних тарпанов многими учёными всё так же ставилась под сомнение – уж слишком много элементов, свойственных домашним лошадям, обнаружилось в их экстерьере.

А главное – к тому времени диких лошадей в местах их прежнего обитания уже не существовало, так что и сравнивать было не с кем.

Впрочем, как оказалось, в дикой природе всё же оставался ещё один, до поры не замеченный и на этот раз уж точно последний экземпляр тарпана.

Удивительным образом история последнего тарпана связана с местами, где в 1889 году Фридрих Фальц-Фейн создал знаменитый на весь мир заповедник Аскания-Нова. Земли Фальц-Фейнов граничили с землями крупного помещика Дурилина, на которых под присмотром пастухов паслись большие табуны домашних лошадей. Однажды в начале 1870-х годов, уже после того как в наших степях все утвердились в гибели последнего тарпана, вблизи одного из табунов Дурилина заметили дикую кобылицу. Долгое время она лишь ходила вслед за табуном, не приближаясь к домашним сородичам, и пугливо уносилась в степь при появлении людей. Лишь спустя несколько лет её удалось слегка приучить к человеческому обществу. И всё же только на третий год она впервые решилась войти вместе с табуном лошадей в загон.

С интересом наблюдавший за развитием событий помещик Дурилин поторопился отдать распоряжение о поимке дикого животного. Неизвестно, каких трудов это стоило загонщикам, однако с заданием они справились. Кобылица, оказавшаяся в одиночестве в тесном и замкнутом пространстве закрытой конюшни, без устали в бешенстве бросалась на крепкие стены, пытаясь вырваться на свободу. В конце концов, израненная и лишившаяся глаза, она обречённо смирилась со своей участью. Только спустя неделю после пленения гордая дочь южных степей впервые прикоснулась к еде, а ещё через некоторое время позволила конюху приблизиться к себе с охапкой сена.

Тем не менее взнуздать и оседлать её никому так и не удалось. Какое-то время кобылицу держали под присмотром взаперти. Лишь после того, как она произвела на свет жеребёнка, её пустили на вольный выпас в табун, посчитав уже достаточно ручной. Но, как оказалось, все труды по приручению дикого тарпана оказались тщетными. Почувствовав свободу, дикарка умчалась прочь, уведя с собой своего отпрыска.

Вдали от человеческого жилья дикая кобылица прожила ещё некоторое время, но однажды всё же была замечена крестьянами села Агайманы (сейчас – село Фрунзе в Ивановском районе). То ли совершила она потраву крестьянских посевов, а то ли просто взыграл в сельчанах дикий охотничий инстинкт, да только решили они устроить на последнего тарпана настоящую конную охоту. Конечно, домашние лошади явно проигрывали дикарке в скорости, зато охотников собралось в тот день немало. Хотя всё-таки шансы у неё были, не попадись под копыто глубокая нора степного сурка…

Яростно сопротивлявшуюся одноглазую кобылицу со сломанной ногой туго связали и, погрузив на повозку, повезли в качестве охотничьего трофея в Агайманы. Неизвестно, из каких источников проведал о пленении дикого тарпана Фридрих Фальц-Фейн, однако он тут же поспешил в село, находящееся в 35 верстах от Аскании-Нова, чтобы защитить и сохранить для будущих поколений последнюю представительницу рода диких лошадей. Вот только не успел…

Так и погиб в 1879 году последний вольный тарпан херсонских степей. А грядущие поколения навсегда лишились возможности увидеть воочию этих диких и гордых животных.

Источник: издание "Мой город - Херсон"