Гандзюк хотели в бросить в мусорный бак и облить нечистотами – Левин дал аудиоинтервью
"Скоро исполнится год, как правоохранители разыскивают ключевого фигуранта по делу Екатерины Гандзюк - Алексея Левина. Он может знать имя заказчика преступления", - об этом пишет Слідство.Інфо.
"Левин покинул Украину в августе прошлого года, через две недели после нападения. В том же году в декабре СБУ назвала его официальным подозреваемым и вскоре объявила в розыск. Правоохранители не смогли найти и допросить его.
Вопрос: Соответствует ли действительности утверждение о том, что в офисе Игоря Павловского озвучивалась идея мести Екатерине Гандзюк?
Ответ: Да, такая история была. Но это было не "мести Екатерине Гандзюк". Это было как раз после того, как (я не помню, какое это число) в Херсоне произошел митинг. Когда туда приезжал Цегельник и покойный "Сармат". Все эти люди из другого города туда приезжали. И пришли Херсон поддержать ребята АТОшники. Там был Торбин. И там много его собратьев. И когда это все произошло, они не дали Цегельнику разгуляться. Он хотел в обладминистрацию заскочить. Они этого не позволили.
И потом мы встретились. Кажется, это даже было невольно, никто не звонил. Я заехал в офис, они там сидели. И происходил разговор. Что-то вроде того, что она их чем-то обидела. И кто-то предложил: «Вот, мол, надо что-то с ней сделать. Зайти, например, на рабочее месте и бросить в мусорный бак». А как вы себе это представляете? Как зайти в горсовет, как тянуть ее через горсовет?
И, кажется, даже я сказал (не буду сейчас это отрицать, возможно, потому что время прошло), чтобы облить зеленкой. Почему зеленкой? Потому что это наиболее распространенная форма в Украине. Я имею в виду: всех чиновников на каких митингах обливают зеленкой. И сфотографировать.
Был я, был Торбин, был Павловский, был Пилипенко, был «Брага». Кажется, человек пять было. Может, еще кто-то был, не помню. Много было людей. И кто-то предложил ее очернить. Взять ведро дерьма, зайти и облить. Как это сделать? Павловский сказал, что у него есть какая-то человек, который проведет всех этих ребят, они зайдут с какого-то входа.
Не с центрального, зайдут прямо в кабинет. Обольют дерьмом и сразу это все сфотографируют и потом это все выложат в Интернет. Была такая ситуация.
Как я понял, она их достала. Они считали, что она якобы на их стороне, а она оказалась не на их стороне, а на стороне Цегельника. Это очень сильно разозлило, так как Цегельник - едва ли не кровный враг Павловского. Я так понимаю, он, как и я, вообще ее не знал.
Вопрос: Вспомните подробно свой день 31 июля 2018 года. Это день нападения на Екатерину Гандзюк. Что вы делали и с кем встречались?
Ответ: Честно говоря, много времени прошло, чтобы вот так подробно. Обычный был рабочий день. Проснулся, позавтракал. Из дома выехал, может, где-то в десять часов. Нет. Так: проснулся, поехал в «Сандро» (херсонский кафе). Позавтракал. Это было около 10 часов, может, начало одиннадцатого. Ну и обычный рабочий день. Встретился там с Сергеем Сидоренко (по имеющейся у журналистов информации, Сидоренко - это друг Левина), поехали работать над рабочими делами. В этот день конкретно со всеми подозреваемыми не встречался.
Вопрос: Вспомните подробно свой день 17 августа 2018 года. Это день, когда вы приезжали к Игорю Павловского. Зачем вы туда приезжали? Видели ли вы там Сергея Торбин? Что он говорил и как вел себя?
Ответ: День прошел как обычно. Рабочий день, делал свои дела, работал. У меня уже была запланирована поездка на середину августа. Поэтому я уже практически был «на чемоданах». Около 9-ти часов, в половине девятого, я подъезжал домой. Наверное, даже в девять, сумерки были. Меня набрал Павловский, если я не ошибаюсь, в WhatsApp. И попросил подъехать к нему. Я спросил адрес, он мне сказал улицу, потому что раньше я у него никогда не было. Он мне сказал улицу, я ее ввел в навигатор и уехал.
Подъехал, поставил машину... Открылась калитка, кажется, зеленого цвета. Я зашел. Во дворе увидел... Лицо плохо видел, поэтому там было темно. Видел какого-то парня, которого до этого никогда не видел. Увидел Павловского и Торбина. Поздоровался, говорю: «Что случилось?». Павловский сказал: «Подожди». А вот этому незнакомому мне парню он сказал: «Поезжай, пожалуйста, за пивом». Этот парень встал, вышел. Я услышал, что там буквально через минуту-две завелся двигатель машины и машина поехала.
Торбин говорит: «Вот, у меня проблемы. Мне надо срочно поехать в Киев. Можешь помочь?». Я ему говорю: «Вообще без вопросов. Я на своей машине тебя не смогу отвезти, потому что мне надо завтра ехать». Он говорит: «А можешь тогда дать какого-то водителя и машину, чтобы он отвез?». Я ему отказал, потому что машина была Николая Ставицкого. Я сказал, что это будет неправильно. Он мне ее оставил, а я кому-то буду ее давать. Я говорю: «Я могу тебе помочь и организовать машину».
Он еще у меня попросил деньги. На машину. За 3 или за 4 дня до этого события ему сожгли машину чеченцы. И когда ему сожгли машину, я позвонил Павловскому и предложил помощь. Говорю: «Слушай, давай я и еще какие-то, например, фермеры у Павловского, скинемся понемногу и купим ему новую машину. Какую-то на «евробляхах». Он свои номера повесит и все». И он мне говорит: «Ты мне обещал помочь на машину, можешь дать деньги? Я в Киеве заказал, мне ее пригонят». Я говорю: «Вообще не вопрос. Подожди, мне надо время». Сел в авто, поехал домой, взял тысячу долларов, как и обещал - на машину. И позвал своего водителя, который мне помогает. Сказал, что нужно срочно отвезти ребят на Киев.
Я взял деньги и поехал снова к Павловскому. Приехал, подошел к калитке, она была открыта. Я ее открыл, вошел. Я не помню, Павловский с нами... Мы вдвоем с Торбиным отошли. Я ему дал деньги и сказал, что машину на завтра могу организовать сто процентов - с водителем, заправленную, в 11 утра. Он сказал, что если сегодня он не решит этот вопрос сам, не найдет машину, тогда мне позвонит и скажет, что нужна машина. И мы тогда договоримся, где она будет ждать. Но он мне так и не позвонил. Я понимал, что что-то случилось. Потому что какая-то была актуальность. Какой был слегка испуг. Он был сильно пьян. Хорошо. Сильно навеселе. Поэтому трудно было что-то особенно разобрать».